Сильфида в Музыкальном театре Станиславского: полет удался

Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко вернул на сцену легендарную «Сильфиду» Пьера Лакотта. Постановка не шла всего два года , а зрители уже настойчиво требовали ее возвращения в репертуар. Возобновление провел худрук труппы Лоран Илер : благодаря ему, балет сохранил атмосферу старинной сказки. Премьерный блок ограничился тремя спектаклями и огромным количеством дебютов. Филипп Геллер посетил премьеру.

 

Именно с версии Лакотта началась мода на различные реконструкции великих классических балетов. Однако сказать, что перед нами хореография Филиппо Тальони нельзя, скорее фантазия на темы той самой «Сильфиды» 1832 года. В ней , например, были характерные танцы в 1 акте, здесь же их превратили в чистую классику, поставив артистов на пуанты. Да и Джеймс не обладал столь внушительной танцевальной характеристикой. Однако все равно, над нынешней девой воздуха витает дух старины, который очаровывает и завораживает зрителя!
Постановщику удалось создать красивый романтический спектакль с великолепными танцами, ярким оформлением (выполненным, кстати, по эскизам с легендарной премьерной постановки). Не забыли и про использование машинерии, столь популярное в те времена.

 

Музыка Жана-Мадлена Шнейцхоффера, наполненная истинно французской элегантностью, требует от музыкантов точного соблюдения стиля. Но при этом здесь очень легко впасть в приторность. Артисты оркестра театра Станиславского под руководством Романа Калошина с честью вышли из испытания. Произведение прозвучало исключительно разнообразно по динамике и обрело симфонический размах. Стилистика сочинения была соблюдена от первой до последней ноты. Порадовала и интонационная чистота, даже сложнейшее соло валторны (солист — Станислав Давыдов) было исполнено образцово. А сама партитура не уступает по качеству материала знаменитой «Жизели» Адана.

Перед труппой театра встала очень непростая задача: овладеть французской витиеватой, партерной техникой, столь непривычной для нас. Кордебалет искренне старался и проявил себя лучше во втором, «белом» акте. В первом уж слишком ощущалась напряжённость при выполнении элементов. Тройки-четвёрки также были станцованы весьма достойно: порадовал пусть и поставленный как классический, но все же шотландский танец молодёжи в исполнении Ирины Захаровой, Елизаветы Артемовой, Юлии Балашовой, Полины Заярной, Максима Гемри, Бориса Журилова, Леонида Леонтьева и Евгения Дубровского. Нежное трио сильфид Елены Соломянко, Анастасии Ершовой и Анны Окуневой во втором акте было исключительно бесшумно.

Виртуозное па-де-де 1 акта, как и в «Жизели», противопоставленное драме главных героев, в премьерном спектакле, получилось неровным по качеству. Иннокентий Юлдашев выдохся уже после антре и восстановиться не смог. Его партнёрша, Александра Дорофеева, исполнила материал весьма благообразно, однако ей не хватало непринуждённости. Скромные пантомимные партии Гурна и Матери Эффи выпукло показали Александр Селезнев и Яна Большанина.

Главные партии исполняли артисты, занятые в старом спектакле и помнившие наставления Лакотта, поэтому за качество исполнения можно было не беспокоиться. Искреннее восхищение вызвал Антон Домашев — ведьма Мэдж.

Не став делать привычную для всех колдунью — злодейку, он создал более многогранный и масштабный образ. Его героиня была полна неприкрытого сарказма, жуткой иронии по отношению ко всему происходящему, и при этом она по-своему очаровательна, от нее невозможно оторвать глаз. Исключительно приятное впечатление оставила Эффи Валерии Мухановой. Скромная девушка с очаровательной улыбкой сразу завладела публикой с самого первого появления. А танцевальные трудности партии были преодолены легко и с огоньком.

Джеймс — Сергей Мануйлов, был лёгок и бесшумен, пожалуй, как никогда. Артист действительно был настоящим романтическим героем и ярко передавал переживания своего персонажа посредством бесподобной техники и актёрского мастерства. Драма героя не могла оставить никого равнодушным: артист разрывал сердце масштабом созданного им образа.

 

Гилен Тесмар

Центром притяжения спектакля стала Эрика Микиртичева в коронной партии Сильфиды. Эту партию она получила из рук первой Сильфиды этой постановки — Гилен Тесмар. Результат поистине впечатляет. Её героиня, дитя природы и воздуха, невероятно воздушна и эфемерна, при этом не лишена налёта мистики и астральности.

Лукавство и кокетство настоящей парижанки своего времени в ней сочетаются с истинно женским самолюбованием и эгоцентричностью. Танцовщица напоминала ожившую фарфоровую статуэтку романтической эпохи.

Эрика Микиртичева — Сильфида

Исключительно трогательно прошла сцена смерти Сильфиды: словно нежный цветок, она увяла от соприкосновения со смертоносным шарфом.

Говоря в целом о выступлении, Эрика точно выдержала рафинированный французский стиль, незаметно преодолела все коварства техники, была безупречна стилистически и многогранна в трактовке образа.

Публика активно реагировала на спектакль: после вариаций главных героев устраивала гром аплодисментов и не раз вызывала второй раз артистов на сцену, а после спектакля устроила настоящую овацию длительностью в 20 минут.

Не обошлось и без проникновенных моментов : муж Эрики, премьер театра Денис Дмитриев, вышел на сцену и преподнёс супруге огромный букет цветов. Публика была искренне растрогана. Балет прошёл с невероятным успехом и стал настоящим подарком и сенсацией для любителей искусства танца.

Да здравствует «Сильфида»!

Подписывайтесь на наш сайт, комментируйте, делитесь.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

62532643